Смертельно опасная фамилия Навальный

До сегодняшнего дня самым крамольным в России считалось слово «война». Теперь к нему добавилось слово «Навальный». В Казани суд оштрафовал пикетчика за использование символики запрещенной организации. Символика эта — слово «Навальный» на плакате размером в машинописный лист. Состав правонарушения образовало словосочетание Free Navalny.

В самом деле символично. Фамилия оппозиционера выглядит в глазах казанского судьи символом экстремизма и терроризма. У казанской Фемиды явно нет повязки на глазах — она искоса поглядывает на Москву и видит, что Владимир Путин тщательно, просто до смешного тщательно избегает произносить фамилию оппозиционера. У него, конечно, есть на то свои резоны — не уронить бы величие президента России упоминанием неприятной фамилии.

Слово в России всегда весило много. За льстивое слово власть щедро вознаграждала, за крамольное — гнобило по полной программе. В XVIII веке Александр Николаевич Радищев за свои путевые заметки был приговорен к смертной казни, но отделался шестью годами острога.

В XIX веке Федор Михайлович Достоевский был приговорен к смертной казни за то, что читал в кругу друзей «крамольное» письмо Белинского к Гоголю. Слава богу, отделался четырьмя годами каторги. В ХХ веке Александра Солженицына обвинили в измене родине за его книгу «Архипелаг ГУЛАГ», но не казнили и даже не посадили, а только выслали из страны.

Пикет жителя Казани в поддержку Навального. Фото: соцсети

Мнимая угроза

Однако при социализме многие писатели, поэты, публицисты и журналисты поплатились свободой или жизнью за вольное слово. Но чтобы репрессировали за упоминание фамилии — такого, кажется, еще не было. Российская власть панически боится консолидации общества и считает неподцензурное слово одной из величайших для себя угроз.

Поэтому она не только накинула цензурную удавку на все средства массовой информации, но и пресекает всякие попытки отдельных несознательных граждан усомнится в правильности политического курса Кремля. Этот страх перед вольным словом свидетельствует о том, что узурпаторы власти не чувствуют надежности своего положения, боятся слететь со своих мест при малейшем дуновении ветерка свободы.

Между прочим, напрасно боятся. В России любят поговорить, но между словом и делом пролегает пропасть.

Посмотрите на наших славных либеральных писателей и журналистов, властителей дум и лидеров общественного мнения. Как только за слово забрежжило наказание и оно стало превращаться в дело (иногда в уголовное), так девять из десяти либеральных говорунов вмиг оказались за границей, чтобы радостно учить оставшихся в стране россиян свободе и демократии.

Вот вернутся свободные времена…

Да и оставшаяся в стране пишущая братия по большей части нехотя, сквозь зубы и чуть не плача, но принимает требования цензуры, напяливая на себя шутовские колпаки иноагентов и сопровождая пояснениями и сносками нелюбезные власти имена и организации. Им очень хочется быть свободными, но они не готовы платить за свою свободу даже мелкими жизненными неудобствами, уж не говоря о чем-то более серьезном.

Им очень хочется писать от всей души и без оглядки на цензора, резать правду-матку и клеймить гнусный режим, но что делать — приходится спасать свое издание, своих работников, свою семью, квартиру под ипотекой, себя наконец. О спасении страны речь не идет. Вот вернутся свободные времена, и тогда они снова станут смелыми и бескомпромиссными и будут со слезами на глазах вспоминать, как мужественно они держали фигу в кармане во времена кровавого путинского режима.

Или, как выбиваясь из последних сил, они устраивали в эмиграции форумы, встречи и конференции, объясняя бестолковому Западу, как смело и решительно надо вести себя в отношениях с российской властью. Слова, слова…