Допросы за SMS Армении, протесты против диктаторов, «Раша, гудбай». «Евровидение» и политика всегда были вместе
В шведском Мальмё 11 мая состоится финал «Евровидения». В городе проходят протесты против участия израильской певицы Эден Голан из-за боевых действий Тель-Авива в Газе. Второй год подряд из-за вторжения в Украину в «Евровидении» не участвует Россия, представителей Беларуси к конкурсу не допускают со времен протестов 2020. «Вот Так» на примерах из прошлого показывает, как политика стала составляющей конкурса и почему это произошло давно.
Бойкот Греции, акция против диктаторов: как все начиналось
«Евровидение» проводится с 1956 года. Поначалу на фестивале не было политических скандалов. Первый инцидент подобного рода произошел в прямом эфире конкурса в Копенгагене в 1964 году. Перед выступлением участника из Бельгии на сцену прорвался активист с плакатом «Бойкот Франко и Салазару». Речь — о Франсиско Франко и Антониу де Салазаре, правивших тогда в Испании и Португалии соответственно. Политологи и историки склонны оценивать режимы этих политиков как авторитарные и даже фашистские.
В том же 1964 году отчасти политическим было решение Швеции не участвовать в конкурсе — это случилось из-за забастовки местного профсоюза артистов, недовольного объемом государственной поддержки. В 1969-м Австрия тоже отказалась участвовать в конкурсе, но причины были гораздо более ярко выражено политическими. Фестиваль в том году проходил в Мадриде — столице франкистской Испании, против политики которой Вена тогда выступала.
Особым моментом в истории «Евровидения» стал дебют Турции в 1975 году. Он случился на следующий год после аннексии северной части преимущественно грекоязычного Кипра турецкими войсками. На фоне этих событий Афины отказались посылать участника на конкурс, а в следующем году вернулись на «Евровидение» с песней, осмысляющей трагедию оккупации Северного Кипра.
«Междусобойчики» для одних и холодные войны для других
Важно подчеркнуть, как проводится голосование: профессиональное жюри и обычные жители из каждой страны имеют право голосовать за кого угодно, кроме своей страны. По мере расширения географии участников «Евровидения» на восток становилось понятно, что и жюри, и зрители часто отдают предпочтение не столько качеству песни, сколько паспорту и крови человека, который эту песню поет.
Пожалуй, один из первых показательных примеров — Марокко-1980. Это первое и единственное участие в «Евровидении» арабского государства. Участник из этой страны выступил неудачно и занял последнее место, но примечательнее всего посмотреть на то, за кого голосовали сами марокканцы. Самый высокий балл (12) жители и жюри этого государства отдали Турции. Это больше, чем все остальные страны, вместе взятые, отдали голосов (11), что вызывает мысли скорее о мусульманской солидарности, чем об объективной оценке музыки.
Проблема встала остро на фоне распада на рубеже 1990-х двух государств — СССР и Югославии, итогом чего стали многочисленные дебюты их бывших республик в тех же 1990-х и 2000-х и массовые голосования друг за друга.
Показательный пример — Евровидение-2007, в котором участвовало 15 государств — бывших республик Югославии и СССР. Фестиваль в том году выиграла сербская певица Мария Шерифович с балладой Molitva. Совпадение или нет — от соседних и этнокультурно близких Македонии, Черногории, Боснии и Герцеговины, Хорватии, а также Словении она получила высший балл — 12.
Важно, что это был дебют Сербии как самостоятельного государства. В 1990-х Белград посылал участников на конкурс от распадающейся Югославии, а в первой половине 2000-х — от государственного союза Сербии и Черногории. Все 1990-е Балканы раздирали войны, развязанные режимом сербского диктатора Слободана Милошевича.
Анализируя результаты голосования Евровидения-2007, можно сделать вывод: несмотря на раны от военных преступлений сербских войск, нанесенных хорватам и боснийцам, историческое языковое, этническое и культурное родство с сербами оказалось сильнее.
Второе место на том «Евровидении» заняла Украина, третье — Россия. Несмотря на то что страны все еще ставили высокие баллы друг другу, уже возник первый конфликт. Россияне услышали в Dancing Lasha Tumbai украинского участника Андрея Данилко (в образе Верки Сердючки) фразу «Russia, Goodbye!», из-за чего артист стал персоной нон-грата в России.
Вторжение РФ в Крым и на Донбасс неизбежно привело к снижению числа баллов, которые россияне ставили украинцам и наоборот. «Подбрасывали дров» и политические жесты: в 2016 году от Украины на «Евровидение» поехала Джамала с песней про депортацию крымских татар в 1944 году — и победила. На фестивале в Киеве в следующем году от России должна была выступить Юлия Самойлова — но ее не пустили в страну из-за посещения оккупированного Крыма.
После 2016 года результаты голосования жюри и зрителей стали считаться отдельно — часто это приводило к большим расхождениям. Например, на «Евровидении» 2021 года (последнем для РФ) жюри Украины и России не поставили ни балла друг другу, в то время как зрители-россияне отдали Украине семь голосов, у украинцы России — четыре. Произошло это на фоне нарастающего напряжения, которое в итоге привело к полномасштабному вторжению России в Украину годом спустя.
Антипример в этой связи — отношения Армении и Азербайджана, которые годами вели территориальный спор из-за Нагорного Карабаха. Эти страны отдали на всех конкурсах, где они пересекались, меньше десяти голосов суммарно друг за друга. Более того, в 2009 году азербайджанская полиция даже вызвала на допрос 42 человека, которые отправляли SMS за Армению, обвинив их в отсутствии «чувства этнической гордости». В 2011 году азербайджанский дуэт El & Nikki выиграл конкурс и право на проведение фестиваля в следующем году — очевидно, что Армения отказалась везти своего участника на конкурс в Баку в 2012-м.
Сейчас «проблемных» стран на «Евровидении» стало меньше — с 2022 года в конкурсе не участвует Россия, с 2021 — Беларусь. Турция не выступает на фестивале с 2012 года — власти страны недовольны правилами проведения мероприятия.
Однако политика не уходит из жизни «Евровидения». На конкурсе в 2022 году выступила украинская группа Kalush, со сцены высказавшись в защиту «Азовстали» в оккупированном Мариуполе, — и победила. Во время полуфинала конкурса в этом году шведский артист Эрик Сааде вышел на сцену с палестинским символом — арафаткой в руке. Вокруг израильской делегации — огромное общественное давление. Культурно близкие страны продолжают голосовать друг за друга и «тащить» в финал, а враждующие — не отдавать обоюдные голоса из принципа.
Так, конкурс, который был задуман, чтобы всех примирить, лишь продолжает подчеркивать и озвучивать новостные заголовки о происходящем в Европе.
Марк Вальберг для «Вот Так»
